…Уже теряя над собой контроль, Дима вдруг поймал себя на мысли, что девушка совсем не умеет целоваться. С трудом оторвавшись от её губ, не сказал, скорее выдавил против воли:

— Если скажешь, я уйду…

— Нет… — робко обвив руками его шею, Наташа едва покачала головой и снова закрыла глаза.

Проснулась она рано, как будто не спала вовсе. Встала с постели и, бросив взгляд на простыню, торопливо накрыла её одеялом… Снова сладко защемило в груди — прошедшая ночь промелькнула в голове… Накинула на себя лёгкий шёлковый халатик… На кухне Дима разговаривал по телефону:

— Мам, прости, что не предупредил… Да, я опять у Сашки ночевал, музыку писали… Мобильник сел, только сейчас на зарядку поставил…

Дождавшись, пока он закончит разговор с матерью, Наташа вышла на кухню и сразу очутилась в ласковых руках. Подхватив девушку, он вернулся с ней в комнату.

— Ку-уда, вставать приказа не было…

— Так прикажи… — она смущённо улыбнулась. Щёки слегка порозовели… Несмотря на проведённую в его объятиях ночь, она всё ещё очень робко дотронулась руками до его плеч.

— А кофе в постель? Я чайник поставил.

— Он уже кипит…

— У тебя такие глаза…

— Заспанные?..

— Нет… как омут… Печальный омут чайного цвета…

— Нагородил…

— Утонул…

— Чайник…

— Ещё не кипит…

— Или уже… не кипит…

Выключить чайник они всё же успели, когда воды оставалось совсем на донышке.

В обед Дима уехал домой — по воле судьбы, он не ночевал дома уже три ночи подряд, заезжая лишь для того, чтобы принять душ, переодеться и показаться на глаза своим родителям. Оставшись одна, Наташка не знала, куда себя деть. Переполнявшие чувства мешали сосредоточиться, ощущение счастья, свалившееся как снежный ком, заволокло, облепило с ног до головы… Всё, что дремало в ней до сих пор, проснулось в одночасье. Она ни на минуту не пожалела о том, что произошло сегодня ночью, начиная с первых в её жизни мужских объятий… Она даже не думала о том, что с ней будет дальше… что с ними будет дальше, придёт ли он к ней снова или забудет навсегда. Она совершенно не думала об этом, погружённая в сладкие воспоминания… Закрыв глаза, она в мельчайших подробностях вспоминала каждое прикосновение его настойчивых, но удивительно ласковых рук и губ… «Тебе больно?» — выдохнул он, осыпая её лицо поцелуями, когда она негромко вскрикнула. — «Нет…» — едва слышно прошептала Наташа, полностью растворяясь в неведомых ей до сей поры чувствах и ощущениях.

Он звонил без конца… Она даже не могла бы передать, о чём они разговаривали: что-то незначительное, какие-то, ни о чём не говорящие фразы… Счастливая улыбка весь день не сходила с её лица…

Когда вечером Дима снова появился у неё на пороге, уже сама бросилась к нему и, подхваченная его сильными руками, горячо ответила на поцелуй…

Глава 8

— Оба-на… — удивлённо вытаращился куривший на улице Говоров, когда, подъехав к студии, Дима вышел из машины, — Димыч, ты даром время не теряешь…

— В смысле? — Дима вопросительно посмотрел на друга, — Не понял…

— Это кто с тобой? — Сашка кивнул на переднее пассажирское сиденье, — Наташка, что ли, из «Киви»?

— Ну, да, Наташа, — Дима шагнул на ступеньку, ведущую в подвал, Сашка двинулся следом, — мы на минутку, я флэшку свою забыл.

— Ты чё, решил чуть-чуть развлечься? — каким-то нарочито-равнодушным тоном поинтересовался Говоров, — или просто по пути подвёз?

— Много будешь знать… Ну, дальше тебе известно, — Дима засмеялся, — Ты ещё долго тут будешь? Может, тебя подвезти?

— Вообще-то, уходить собирался, так что подвези.

— Ну, сейчас, заодно ещё зарядное заберу от ноутбука, заменить надо… — Дима полез в ящик стола, — Как дела после праздников?

— Да ничё… за неделю всё разрулилось… — Сашка стоял, засунув руки в карманы, — А ты мне восьмого звонил, чтобы я тебя перед матушкой отмазал, типа… Это ты где тогда ночевал? У Наташки, что ли?

— Саня, много вопросов, — Дима подошёл к дверям, — давай, собирайся, я в машине подожду.

Посмотрев исподлобья вслед другу, Говоров неторопливо оделся и, выключив аппаратуру и свет, вышел из студии. Заперев дверь на ключ, повернулся и, бросив взгляд на Димкин автомобиль, изменился в лице: Дима с девушкой целовались в салоне. Усевшись на заднее сиденье, Сашка со всей силы хлопнул дверью. Сидевшая впереди Димина спутница обернулась к нему. Он не ошибся — это была Наташа, белокурая девушка с красивыми карими глазами, которую он заметил ещё тогда, осенью, на университетском вечере; та, которой он оказывал знаки внимания при каждой встрече на совместных выступлениях. Правда, она не отвечала ему взаимностью, только шутила в ответ. Но она была одна, и он не торопил события. Теперь получалось, что Дима его опередил.

— Привет! — Наташа дружелюбно улыбнулась Сашке.

— Привет, — пробурчал он ей в ответ.

— Привет, — в тон им пошутил Дима, — тебе куда?

— Домой… Хотел ещё в музыкальный салон попасть, да не успею.

— А чего, давай завезу, — Дима посмотрел на него в зеркало, — ещё семи нет, успеем…

— Да ты и так уже везде успел… — тихо произнёс Саша.

— Чего ты там бубнишь себе под нос? — настроение у Димы было хорошее, — Я не понял.

— Говорю, в следующий раз, — уже громче сказал Сашка, — домой поехали.

Дверь в репетиционную студию Лена открыла изящным носочком модного сапожка. Швырнула на стол сумочку, разделась, посмотрелась в запылённое зеркало в углу. Сёстры Даша и Настя, как по команде, поворачивали головы, следя за её передвижениями. Не было сомнений — девушка была чем-то раздражена.

— Смольниковой ещё не было?

— Не было… Без десяти ещё… — посмотрела на часы Настя.

— Хоть бы она вообще не приходила… — как бы про себя, произнесла Лена.

— А что случилось-то? — эти слова девчонки произнесли одновременно.

— А ничего, — тон девушки становился нервическим, — вас устраивает, как мы работаем в последнее время? Меня — нет, и я скажу об этом Бушману.

— Может, ты сначала нам расскажешь? — проверяя микрофон, произнесла в него Настя.

— А что, сами не видите?! За последний месяц ни одного выступления, нас приглашать перестали, а почему?

— Праздники-то того… тю-тю, при чём тут Наташка, — попыталась успокоить подругу Даша.

Лена села на старый диван, перекочевавший в студию из чьей-то квартиры, закинула ногу на ногу.

— В субботу на шефской базе отдыха был грандиозный тусняк. Знаете, кто выступал? Кошкина и Мельничук с эстрадного. А нас не позвали…

— Да ладно тебе, Лен. Не позвали — в другой раз позовут… Куда они от нас, — Даша многозначительно засмеялась.

— Уже не позовут.

— Почему так думаешь?

— Да из-за этой малолетки… Сука… Я так и знала, что так будет…

— Чё случилось-то, можешь нормально рассказать? — Даша села напротив Лены.

— Чё-чё… Когда мы седьмого там остались ночевать, к ней Боровский полез, прямо в постель…

— Да ты чё… и чё?.. — Даша и Настя с любопытством смотрели на Лену.

— А ничё… Эта дура визг подняла на весь пансионат. Морозов Боровскому «финиш» поставил… В общем, скандал получился. Замяли, правда, но Боровский никогда ничего не забывает, к тому же свидетелей его позора было слишком много… — Лена ухмыльнулась, — Короче, нас туда больше не позовут.

— Да-а-а… прощай, редкий заработок… — Дашка вздохнула, — С новенькими всегда проблемы…

— Маленькая ещё, — беззаботно подала голос Настя.

— Маленькая… — с сарказмом выдавила из себя Ленка, — Вы в курсе, что эта маленькая с Морозовым спит?

— Кто?! Смольникова?! С Морозовым?! — Глаза Насти округлились, — Ты откуда знаешь?

— Уже все знают. Тих-хоня, блин…