— Кристина… — он подошёл к ней вплотную, сомкнул руки у неё на талии, — Ты ведь и сама знаешь… Я люблю тебя. И я хочу быть рядом, даже если я ничего и не добьюсь.

— Да?.. — она кокетливо посмотрела ему в глаза, — Ну, тогда… докажи…

— Я готов… — развязывая поясок на её халате, прошептал Макс, — Я готов доказывать, хоть до утра…

— Кристина, мне кажется, ситуация набрала критическую массу. Ещё чуть-чуть, и произойдёт трагедия… — Дима сидел в кабинете Кристины напротив неё, сцепив, по обыкновению, пальцы, — Хорошо, что всё так закончилось на гастролях. Но ведь проблема не решена?

— Что ты хочешь от меня, Дима? — девушка насмешливо посмотрела на него, — Сердцу не прикажешь…

— Сердце тут ни при чём, во всяком случае, твоё…

— Да?! Ты у нас провидец? Видишь чужие сердца насквозь?

— Я знаю тебя…

— Что ты говоришь?! Ты знаешь меня… Я даже не знаю, радоваться мне или…

— Кристин… — он постарался смягчить тон, — Ну, если ты не можешь отпустить Макса от себя… Отпусти тогда Ульяну. Отпусти, а? Давай, сделаем ей сольный проект… Мы даже используем их сегодняшний конфликт. Представь — «Не успев начаться, закончилась карьера талантливого дуэта… Причина — любовь солиста к своему продюсеру…» И тебе — пиар, и им — пиар. Ещё больше успеха будет.

— Нет, Дима. Я уже сказала своё мнение на этого счёт.

— Кристина… — Дима заговорил ещё тише, — Давай отпустим девочку? Она ведь не выдержит, будет срыв.

— Ха, Морозов… — Кристина насмешливо посмотрела на него, — А ты не в курсе, что эта твоя девочка вовсю флиртует с Беловым?

— Да ничего она не флиртует, — Дима поморщился, — Он оказывает ей знаки внимания… но она-то любит Макса. Давай её отпустим?

— Нет, Морозов. Тема закрыта.

— Да тебе-то самой зачем это надо?.. — Дима с отчаянием посмотрела ей в глаза, — Ну, отбила парнишку… Девчонка-то тебе зачем?

— А вот тут, Морозов, ты просто дурак… — Кристина перешла на громкий шёпот, — Ты даже не представляешь, какое это наслаждение — знать, что кто-то сходит с ума, и ты — этому причина! А, уж видеть это…

— Тебе и вправду нужен психолог… — Дима с сожалением покачал головой, — Это ненормально.

— Ненормально? — она говорила всё так же, шёпотом, — А как же тогда ты? Ты сам разве не поступил так же со мной?.. Это не ты приводил сюда свою Наташу? Это не ты женился на ней, и теперь каждое утро попадаешься мне на глаза с довольной рожей? Мне дальше продолжать? Так почему нельзя — мне?..

— Это разные вещи, — Дима старался выглядеть спокойным, — и ты прекрасно об этом знаешь.

— Морозов… Кристина перешла на полный голос, — Иди отсюда! Я буду поступать только так, как посчитаю нужным. И прошу меня по этому поводу больше не тревожить. Тема закрыта…

— Привет… — открыв дверь в аппаратную, Уля столкнулась с Максом.

— Привет… — ответил он, — Как дела?

— Нормально… А ты что, на запись?

— Да…

— А разве сегодня не мой день?

— Твой… — он кивнул головой, — Но я решил сегодня вместе с тобой писаться. Там, в одном месте, мне не совсем нравится расклад голосов.

— Ну, хорошо… — она пожала плечами, — Сейчас и Никита придёт.

— А при чём тут Никита? — он недовольно отвёл глаза.

— Никита будет записывать гитарное соло.

— А почему именно в это время, когда у тебя запись вокала?

— Не знаю… Так Дима время поставил.

— Странно как-то…

— Ничего странного. Диме так удобнее.

— Привет… — дверь открылась, и на пороге возник Белов, — А где Дима?

— Привет, Никита… — радостно ответила девушка, — Дима?.. Дима у Кристины.

— Ладно… Пожалуй, я сегодня пойду… — Макс озабоченно взялся за ручку двери, — Хотя, нет… Пойду, поздороваюсь с Кристиной.

Глава 8

Анна Сергеевна ещё раз посмотрелась в зеркальную створку плательного шкафа и, прихватив изящную сумочку, вышла из своей спальни.

— Наташа, вы готовы? — заглянув в комнату сына и невестки, она невольно задержалась: надевая на Валерика тёплый комбинезон, Наташа в шутку слегка тормошила малыша, приговаривая ласковые слова. Видимо, Валерке это очень нравилось, и он громко смеялся в ответ своей юной маме.

— Да, почти готовы, — застёгивая молнию, ответила свекрови Наташа.

— Ну, тогда одеваемся и выходим. Мила нас уже ждёт.

Усадив Наташу с ребёнком на заднее сиденье своего красного «Пежо», Анна заняла водительское место и повернула ключ в замке зажигания. Валерику исполнилось уже четыре месяца, и во время последнего планового визита к детскому участковому врачу — совсем молодой девушке, только что окончившей медицинский институт, та поставила ему условный диагноз: врождённый порок сердца. Проплакав всю обратную дорогу, рядом с нахмурившимся от такой нерадостной новости Димой, Наташа сразу рассказала всё Анне Сергеевне.

«Мила, у нас беда…»

…После их последнего откровенного разговора, когда Мила сказала, что всё знает о давних отношениях Анны и Леонида, прошло уже много времени, и Анна, чувствуя свою вину перед Лапиной, с тех пор избегала с ней встреч. Но теперь, когда дело коснулось здоровья внука, она, отбросив все сомнения, отчаянно набрала знакомый номер… номер Милы Лапиной — своей подруги, заведующей амбулаторным отделением педиатрической клиники. Выслушав Анну, Мила, несмотря ни на что, с готовностью откликнулась и договорилась с заведующим отделением детской кардиологии о полном обследовании Валерика в назначенный день.

— Присаживайся, Аня, — Мила кивнула на мягкое кресло в своём кабинете, — пока они пройдут все процедуры, мы поболтать успеем, кофейку не одну чашку выпить.

— Да, кофейку я бы выпила… — Анна нервно поёжилась, — Не знаю, как Наташа, а я не спала всю ночь. Может, мне всё же нужно было пойти с ними?

— Не нужно, — Мила встала, включила чайник, достала из шкафа две небольших кофейных чашки, — я не говорила… у нас новый заведующий отделением детской кардиологии, очень талантливый врач. Я с ним в хороших отношениях. Как раз сейчас он занимается твоим внуком, — говоря эти слова, Мила опустила глаза и слегка покраснела, — он сделает всё возможное и невозможное, чтобы установить истинный диагноз и, если будет нужно, назначить правильное лечение.

— Господи, Мила… ты даже не представляешь, что это такое — внуки, — не заметив её волнения, Анна приложила руку к груди, — я помню себя молодой. Дима болел — я переживала, конечно, но как-то всё казалось проще… А сейчас… Мне кажется, что теперь они очень просто ко всему относятся.

— Это возраст, Аня… — Мила грустно улыбнулась, — Так и должно быть.

— Ты знаешь, Диме был годик, а мы с Сашей бегали на танцы. Спать уложим, а сами — в офицерский клуб. И ничего… А вот теперь, Валерика, я бы ни за что не оставила одного!

— Ваш Дима его тоже боялся оставить одного. Помню, как он позвонил мне в тот день, — Мила налила в чашки кипяток, достала из тумбочки коробочку с печеньем, — он боялся даже выйти в магазин за детским питанием, хотя новорождённый ребёнок уж точно не выпал бы из кроватки.

— Да… Когда он мне рассказал, что остался один с ребёнком, я чуть с ума не сошла. Мы за границей с Сашей, билетов на ранний рейс нет… Нам ещё четыре дня там нужно быть, а он тут один. Да и с Наташей неизвестно что…

— Дима ваш молодец. Мало кто вот так бы остался один на один с ребёнком, отправил бы в детскую, и дело с концом. А он позвонил мне — чуть не плачет… «Людмила Николаевна, как мне сына кормить?» — женщина невольно рассмеялась, — Я сначала сомневалась, что он справится, а потом посмотрела — он, как хорошая мамочка, всё расспросил, записал… И за жену очень переживал. Мне тогда показалось, что он её очень любит.

— Любит, — Анна Сергеевна вздохнула, — а я смотрю на неё и думаю… Как жаль, что это не Кристина.