— Ну, тогда надо уже сейчас начинать, осталось десять дней.

— Завтра и начну. Можно и не одно поздравление… Можно отрепетировать несколько его любимых песен, и вместе споём… Да? — Дима повернул Наташу к себе, — Я вообще хочу, чтобы ты со мной выступала.

— У вас свой репертуар… Что я буду петь? Или играть?..

— Бэк-вокал на концертах… На тусовках — сольные номера… Две песни практически готовы… Всё равно в «Киви» ты не вернёшься.

— Мне лишь бы с тобой… — Наташа обняла его, уткнулась лицом в грудь… — А ребята… Не будут против?

— Не будут. В августе у нас сольник на дне города, и ты на нём будешь выступать в составе «Ночного патруля». Витька завтра уезжает недели на две, но Сашка на месте — будем пока втроём репетировать, и у отца втроём выступим. А в начале августа как раз и соберёмся. Да… Возможно, Никита вернётся в группу, так решили, — Дима посерьёзнел, было видно, что ему сложно говорить на эту тему, и, почувствовав это, Наташа переменила разговор:

— Ну, и хорошо. А к моим съездим? Папа каждый день звонит, спрашивает, когда…

— Ну, давай сразу после юбилея?

— Давай!

— Жизнь-то налаживается… Да, Наташка?

— Ну, что ты молчишь? — слегка улыбаясь уголками губ, Александр ласково посмотрел на жену, — Ань?

— Я? — она изобразила искреннее удивление, — Почему молчу? Мы с тобой только что разговаривали…

— Аня… ты поняла, что я имею в виду, — подперев лицо ладонью, Морозов-старший сидел за кухонным столом.

— Саша, прекрати говорить загадками, — она деланно нахмурилась, — и, вообще, идём спать.

— Ты так и не ответила, — он не сводил с неё довольного взгляда.

— Господи… Ты, как говорит современная молодёжь, меня уже достал! — Анна всплеснула красивыми руками, — Ну, о чём я молчу?!

— Ты меня не спрашиваешь о Наташе, о доме, в котором теперь живёт наш сын… Ань, я не поверю, что тебе это неинтересно.

— Саша, мне это неинтересно. Я уверена, что в очень плохом доме Дима бы сам не остался, — она чуть смягчила тон, — а что касается этой Наташи… я уже имела счастье её видеть. Я ответила на твои вопросы?

— Знаешь… — он слегка задумался, — ты зря так восприняла его выбор.

— А у тебя что, появилось другое мнение? — она слегка прищурилась, — Ты так резко изменил своё отношение к ситуации?

— В общем, да, — Александр уверенно кивнул, — и, честно говоря, думал, что тебе будет интересно знать, почему.

— Ну, хорошо, почему? — она нетерпеливо смотрела на супруга, — Только скорее, мне рано вставать.

— Знаешь, Ань, оказывается, у Димы неплохой вкус, эта девочка и мне понравилась… Нет-нет, не в том смысле! — увидев выражение глаз жены, Александр рассмеялся, — Знаешь, она совершенно не похожа на провинциальную девицу, о которой говорила ты.

— Вот как? — Анна насмешливо посмотрела на мужа.

— Да, совершенно, — он кивнул в подтверждение своим словам, — девочка оставляет впечатление и воспитанной, и умной, и порядочной. Просто очень юной, но это, скорее, от того, что она по-детски расположена к людям. А, самое главное, она очень любит Диму.

— Это ты разглядел за те двадцать минут общения? — Анна Сергеевна усмехнулась.

— Да, представь, — он всё ещё улыбался, — я увидел всё это сразу, как только вошёл в их квартиру.

— В её квартиру, — Анна поправила мужа.

— Тем более, — он весело развёл руками, — и квартира… Ещё один плюс!

Глава 24

Решение, принятое после разговора с Говоровым и Мазуром, далось Диме нелегко. Личная обида медленно, со скрежетом, вылезла вверх на чаше весов, уступив интересам общего дела, и вопрос о возвращении Никиты в группу был закрыт. Оставалось только позвать его назад, и Витька, встретившись с Беловым, сообщил Диме, что тот согласился пока выступить на сольном концерте «Ночного патруля». «Дальше видно будет…» — Диму покоробили эти слова, но он решил промолчать.

Несмотря на неполный состав, халтуру в виде приглашений «поиграть на свадьбе» упускать было тоже нельзя — хоть какие, но деньги, и Наташа в поте лица репетировала с Димкой и Сашкой «расходный» в таких случаях репертуар в качестве гитаристки и вокалистки, удивляя способностью схватывать всё на лету. Сашка предлагал в шутку назвать их временное трио «Дребезги»; Наташка смеялась, а Дима, как всегда, обречённо улыбался…

Двадцать пятого июля, ровно в шесть вечера, ребята подъехали к «Дворянскому гнезду». До праздника оставался час, и нужно было пройти репертуар на чужой аппаратуре до приезда гостей и Диминых родителей. Гирлянды из воздушных шаров украшали обеденный зал, официанты накрывали сдвинутые в один ряд столы, плакаты с шутливыми пожеланиями имениннику красовались на стенах — ресторан в этот вечер для обычных посетителей был закрыт.

— Наташ, не забудь, как договаривались — ты просто ритм отбиваешь в песне отцу, и — всё, без переборов. Это его любимый дворовый стиль, пусть так…

— Я помню… — слегка подтянув ремень, Наташа сделала пробный аккорд. Длинные белые волосы, слегка приподнятые на затылке и распущенные по плечам и спине, в сочетании с любимым голубым платьем, ставшем концертным, делали её похожей на девочку-принцессу, а гитара в руках добавляла особый шарм романтичному образу. Дима, одетый в светлый стильный костюм, представлял полную противоположность Сашке, который в своих джинсах и чёрной футболке очень походил на дворового пацана.

— Это что, всё, что осталось от «Ночного патруля?» — парень лет двадцати пяти, обаятельно улыбаясь, протянул руку Саше, потом Диме.

— Это — трио «Дребезги». Здорово, Жень, — Сашка радостно поприветствовал молодого человека, потом обратился к Диме, — Димыч, познакомься: это Жека Журавлёв, помнишь, я рассказывал, вот такой басист, клавишник… И вообще — классный музыкант.

— А, помню… Привет! Дима, — Димка протянул руку.

— Женя.

— А это — Димыч… Тоже — вот такой клавишник… вокалист… композитор и прочее… — Сашка, шутливо махнул рукой, представляя Диму, потом снова обратился к Журавлёву, — А ты чё тут?

— Я-то тут работаю… А вы чё тут? — в тон ему ответил тот.

— А-а-а… Вот, значит, кому мы сегодня конкуренцию составим, — Сашка заулыбался, — а где остальная кавер-команда?

— А мы вдвоём сейчас — я и Петрович. Аранжировки забиты… Что не забито — и так сыграю, руки всё помнят… а зарплата — больше! — Женька засмеялся.

— Да, ты в этом смысле уникум… ходячий караоке… Миллион песен знает, — обращаясь уже к Диме, нахваливал своего друга Говоров.

— Ну, так… кто на что учился… А вас что, по знакомству пригласили? — включив пульт и взяв несколько пробных аккордов на навороченной «ямахе», спросил Журавлёв.

— Юбилей у Димкиного бати, вот, специально для него небольшой концерт подготовили, — кивнул в сторону Димы Сашка.

— Понятно…А чего с девушкой не знакомишь? — Женя посмотрел на Наташу.

— Э, брат, тебя с девушками знакомить опасно, сердцееда… Хотя… пусть у Димыча голова болит! — Говоров махнул рукой, — Знакомься — Наташка…

Наташа, которая всё это время стояла в стороне, приветливо кивнула новому знакомому, машинально отметив про себя и его необыкновенное обаяние, и светлую улыбку, и незаурядную внешность: длинные, до плеч, волнистые каштановые волосы, обрамляющие лицо, светло-карие глаза, слегка вздёрнутый, «уточкой», нос и чувственные, красиво очерченные, чуть сжатые губы, которые не оставляли сомнений в том, что прекрасная половина человечества не обделяет его своим вниманием, и что внимание это взаимно…

С той же обаятельной улыбкой Журавлёв кивнул в ответ Наташе, и девушка подумала, что взгляд у него отнюдь не «масляный», каким он должен быть, по её представлениям, у любителей женщин, а, напротив, довольно серьёзный. Поговорив с Сашкой, Женя вытащил из угла сцены электронный ударник, передал его Говорову и вышел из зала.